К чему приведет конфликт вокруг средиземноморских месторождений
В последние месяцы резко обострился конфликт между Турцией и Грецией вокруг спорных газовых месторождений на кипрском шельфе, разрабатываемых Анкарой. Причем, конфликт внес раскол в единство Евросоюза, так как Кипр потребовал жестких мер в отношении Турции, пригрозив заблокировать введение санкций против Белоруссии.
Среди тех, кто наиболее последовательно выступает за жесткие меры против Анкары, особое место занимает Франция. Стоит вспомнить, что Франция была одной из тех стран, которые способствовали формированию независимого греческого государства и всегда последовательно поддерживала Афины, в том числе, в конфликтах с Турцией, которые не раз ставили страны на грань войны, и лишь членство обеих в НАТО предотвращало такой сценарий.
Эммануэль Макрон продолжил эту традицию, и сегодня он главный политический оппонент своего турецкого коллеги Реджепа Тайипа Эрдогана в Европе. Порой возникает впечатление, что у Макрона личная неприязнь к турецкому лидеру.
«Мы должны быть жесткими с турецким правительством, а не с турецким народом, который заслуживает большего, чем правительство Эрдогана», — говорил Макрон в ходе саммита Med-7.
Еще цитата:
«Турция больше не является партнером в Средиземноморском регионе» и что сегодняшняя встреча призвана прояснить ее красные линии и подход к турецкой агрессии против Греции и Кипра".
Почему же Макрон так активно вмешивается в этот конфликт и активно выступает против Турции? Напомню, в соседней Ливии они тоже по разные стороны баррикад. Он просто зарабатывает личный политический капитал? Или что-то еще?
По итогам встречи Med-7 было принято коммюнике, в котором стороны предупредили о составлении списка санкций в случае продолжения Турцией геологической разведки на кипрском морском шельфе. При этом надо полагать, что на саммите лидеры стран занимались не только выражением вербальной поддержке Греции и Кипра. По некоторым данным в кулуарах Макрон и греческий премьер Мицотакис обсуждали соглашения о сотрудничестве в области обороны между двумя странами, закупке многоцелевых истребителей Rafale и другого французского оборонного оборудования.
Что это означает? Стоит ли ожидать войны? И какую роль здесь может сыграть Франция?
Напомним, что конфликты между Афинами и Анкарой, способные привести к реальному военному столкновению, возникают регулярно. До сего момента их удавалось гасить усилиями НАТО и, в первую очередь, США, которые больше всех заинтересованы в единстве альянса. Однажды, впрочем, дошло и до реальной войны вокруг Кипра, ситуация с которым остается нерешенной до сих пор, и, похоже, нынешние события еще больше отдаляют ее решение.
Но сегодня отношения Анкары с Вашингтоном, откровенного говоря, не самые лучшие, как и с Европой. К тому же, по мнению Европы, Эрдоган перешел все допустимые «красные черты».
Апофеозом эскалации конфликта вокруг спорных месторождений стал июньский инцидент, когда турецкий фрегат отказался выполнить распоряжение о досмотре груза со стороны французского фрегата, в составе миссии ЕС по контролю за соблюдением эмбарго ООН на поставки оружия в Ливию. При этом турецкий боевой корабль взял на прицел французский, что во Франции было охарактеризовано как «исключительно враждебные и агрессивные действия».
В конце августа Франция совместно с Грецией, Италией и Республики Кипр провела военные учения возле спорного острова, которые, как сообщается, являются лишь первым этапом реализации инициативы укрепления четырехстороннего военно-морского и военно-воздушного присутствия в Восточном Средиземноморье. Учения стали ответом на действия Анкары, которая направила свое исследовательское судно Oruc Reis в сопровождении группы военных кораблей для сейсмической разведки на греческом морском шельфе близ острова Кастелоризо. В Афинах это назвали провокацией и привели вооруженные силы в боевую готовность, подчеркнув, что Греция будет отстаивать свои суверенные права любыми способами.
А вот цитата Эрдогана в ответ на заявления французского президента:
«Господин Макрон, у вас будет еще много проблем, связанных со мной. Лучше не связывайтесь с турецким народом и Турцией».
Это уже похоже на угрозу.
Напомним, Париж уже готовится поставить грекам боевые самолеты. В ответ Анкара нацелила ЗРК С-400 на спорный морской район и заявила о намерении приобрести российские многоцелевые истребители пятого поколения Су-57.
Впрочем, большой вопрос: дойдет ли до прямого военного столкновения между Францией и Турцией? Турецкие вооруженные силы считаются вторыми по мощи в НАТО после США. Но Франция ядерная держава. Тем не менее, в случае повторения июньского инцидента, конфликт может вспыхнуть от одного неосторожного движения…
Стоит отметить, что не очень понятна позиция Вашингтона. Недавно Соединенные Штаты отменили многолетнее эмбарго на поставки оружия Кипру, чем вызвали негодование Анкары. С другой стороны, госсекретарь Майк Помпео осторожно намекал на необходимость учитывать интересы турецкого населения при разработке Кипрского месторождения и отчитывал президента Кипра за то, что тот дает возможность российским военным кораблям останавливаться в кипрских портах. Так на чьей стороне Вашингтон, и готов ли он вообще, как и прежде, стать модератором конфликта? И чем может закончиться этот конфликт?
— Французские интересы в Средиземноморье, в Африке и на Ближнем Востоке никто не отменял. Франция по-прежнему по-хозяйски ведет себя во многих бывших колониях и у их соседей", — отмечает руководитель экспертного совета Фонда стратегического развития Игорь Шатров.
— И хоть та же Ливия была одно время итальянской, а не французской колонией, она всегда оставалась плацдармом борьбы между французской короной и Османской империей. В разные годы для этого находились свои основания. Сейчас это углеводороды и протяженное побережье, которое позволяет поставить под контроль поток мигрантов из Африки в Европу. Поддержка Греции и Кипра в противостоянии с Турцией — это еще один из бастионов этого французско-турецкого противостояния.
«СП»: — По мнению многих экспертов, Париж и Афины движутся по пути заключения антитурецкого оборонительного союза, Париж, к тому же активно вооружает Грецию. Это ли не эскалация? Для чего это? Дойдет ли до реальных военных столкновений?
— Эрдоган затеял рискованную геополитическую игру, в которую вовлечены и ядерные державы — Россия, США, Франция, Великобритания. Играя на противоречиях между ними и между ними и другими странами, он повышает собственные ставки и потихоньку превращает Турцию в ведущую державу региона. Ливия и Кипр — плацдармы этой «войны.
При этом не думаю, что в планах турецкой «большой игры» есть вооруженный конфликт с Францией и Грецией. Это невыгодно ни Турции, ни Франции, ни Греции. Невыгодно, потому что бесперспективно, все равно придется мириться, а это будет выглядеть как поражение. Однако покусывать друг друга эти союзники по НАТО будут продолжать. Ведь напряженность вовне легко «продается» внутри. И у Эрдогана, и у Макрона есть потребность в такой внешнеполитической активности. Она позволяет более уверенно разговаривать с избирателем. В то время как «великий западный кормчий» — Соединенные Штаты заняты своими внутренними проблемами, а по внешнеполитической повестке отделываются хоть и громкой, но риторикой, и Франция, и Турция способны на силовые действия «на земле». Пока никто не следит, похоже, думают в Париже и Анкаре, есть возможность перераспределить и ресурсы, и влияние. Но для реального столкновения нужны очень веские основания.
«СП»: — А что Вашингтон? С Эрдоганом у него не очень хорошие отношения. Они отменили многолетнее эмбарго на поставки оружия Кипру. С другой стороны, совсем уж настраивать против себя Турцию тоже невыгодно…
— У Вашингтона своих проблем сейчас вагон и маленькая тележка. Как минимум, до президентских выборов внутренние вопросы в Белом доме будут в приоритете. И вот этой передышкой и намерены воспользоваться как в Париже, так и в Анкаре. При всем при том понятно, что Турция нужна Соединенным Штатам в роли ближневосточного жандарма. И у США есть инструмент для воздействия на Турцию. Это курдский вопрос. Так что как только представится возможность, США не упустят своего шанса вмешаться и охладить союзников, сохранив их в одном блоке".
— Прежде всего, на эти отношения нужно бросить геополитический взгляд, — считает политолог Владимир Можегов.
— На лицо конфликт идеологий. Проще говоря: Эрдоган хочет возродить Османскую империю, а Макрон выступает как представитель мондиалистских элит. То есть, с позиций прямо противоположных. Мондиалистов крайне раздражают притязания Эрдогана на воскрешение Великой Турции, Эрдоган же ведет себя слишком импульсивно. Отсюда эти постоянно искрящие конфликты. Ну и конечно интересы французов в Ливии и других бывших французских колониях. В то время как Эрдоган притязает на роль защитника всего традиционного ислама.
«СП»: — Франция активно вооружает Грецию. Это ли не эскалация? Для чего это? Чем это может кончиться?
— Думаю, ничем. Во всяком случае, до тех пор, пока ведущие геополитические игроки — Россия и США не намерены будут раздувать конфликт. Насчет России здесь можно быть совершено спокойным — ей война не нужна. С Америкой сложнее. Если у власти останется Трамп, он конечно, не допустит конфликта. Если к власти придут демократы, а с ними в актуальную политику вернется глобалистская повестка и отмороженные неоконы, можно ждать чего угодно. В первую очередь — эскалации Ближневосточных конфликтов, а следом — цепной реакции, в которой конфликт Эрдогана с Макроном и Грецией может сыграть не последнюю роль.
Позиции демократов и консерваторов в США прямо противоположны. Трамп выступает за традиционный многополярный мир, мир нескольких центров силы, на которых будет держаться стабильность мира. В этом широком смысле и большая Турция, и большая Россия — его стратегические союзники. Демократы — за глобальный мир с одним единственным центром силы. А значит: за обращение всего мира в зону «управляемого хаоса». В случае победы Байдена изменится всё. Рано или поздно (скорее рано, они будут наверстывать упущенное за президентство Трампа время) весь мир будет зажжен тлеющими и горячими конфликтами, это неизбежно. При этом, народы будут загнаны под домашний арест ковидных карантинов и со страхом ожидать последствий.