Сегодня: 28 марта 2024
Russian English Greek Latvian French German Chinese (Simplified) Arabic Hebrew

Все, что вам будет интересно знать о Кипре
CypLIVE, самый информативный ресурс о Кипре в рунете
Борьба с помыслами. Часть 1

Борьба с помыслами. Часть 1

27 марта 2019 |Источник: Сретенский монастырь |Автор: Протоиерей Константин Коман
Теги: Религия, Православие

Мы живем во времена, когда ум человека всё больше запутывается всякими помыслами и мнениями, а его внутреннему миру уделяется всё меньше внимания. Однако с помысла начинается всё, и это лучше всего известно тем, кто воинствует оружиями духа.

О брани с помыслами рассказывает, по собственному опыту и разумению, один из самых известных и любимых в Румынии профессоров богословия священник Константин Коман.

Протоиерей Константин Коман
Протоиерей Константин Коман

– Это действительно важная проблема. Проблема, проистекающая из того, что мы все в большей или меньшей степени являемся жертвами видения мира по преимуществу внешнего, я бы сказал – материалистического. Мы почти все пали – и верующие, и клир, и народ, и православные, и неправославные, – мы пали под этим давлением и уже не придаем значения тому, что у нас внутри, что невидимо, тому, что не обрастает жирком, не прикрывается жестом, действием, занятой нами позицией.

– Батюшка, мы живем во времена, когда Православие остается мало известным даже для православных, посещающих храм. Я имею в виду борьбу с помыслами, падения, бывающие у людей через помышление, и требования Евангелия, как, например, слово, сказанное Спасителем: «Очисти прежде внутренность чаши» (Мф. 23: 26). Как нам конкретно действовать, каким путем идти, чтобы очистить сердце от страстей, а не довольствоваться тем, чтобы на исповеди каждый раз перечислять одно и то же?

Между тем, если вернуться к Божественным Евангелиям и в особенности если проследить затем всю восточную Традицию, столь сконцентрированно выраженную в хорошо известных письменных памятниках (Патериках, Добротолюбиях, Житиях святых вплоть до новой, современной исповеднической литературы), то мы увидим, что брань эта ведется внутри – это «невидимая брань», как говорил святой Никодим Святогорец, да и отцы вообще. Борьба ведется на уровне помысла, на уровне внутреннего решения. Но для этого необходимо иметь развитое самосознание, глубокое знание своего внутреннего мира. А для этого людям надо остановиться на себе, остановиться в этом чрезвычайном водовороте, оказать сопротивление этому гигантскому пылесосу, постоянно и целиком засасывающему их вовне. Это непросто.

Мы сами, если немного посидеть и задуматься, поймем, что сердцевина вещей действительно духовна, она душевна, она мысль, она дыхание, она намерение. Мы знаем, что Божественные Евангелия отдают предпочтение тому, что можно назвать не моралью поступков, а моралью мотивации поступков, а значит, помысла, порождающего поступок, что крайне важно. И можем сами убедиться на собственном опыте, каким бы малым он у нас ни был, что и в самом деле помысл, порождающий поступок, определяет, будет ли этот поступок хорошим или плохим, созидающим или разрушающим.

Одно и то же действие в зависимости от помысла, его порождающего, может быть в равной мере и добродетелью, и грехом. И тогда мы понимаем, что главная игра идет там, на уровне помысла, – но только очень трудно вырваться из взрывоподобного напора материалистической культуры, охватившей почти всех нас.

За заботой «о картинке» стоит плохой помысл: мы хотим нравиться людям. При этом не хотим нравиться Богу

И вот мы уже так много вкладываем во внешнее: в воображаемое, в видимость, в прессу, в телевидение: «Пусть увидят это, пусть увидят это!» Мы очевидно и чрезвычайно заботимся о том, что видно, и не заботимся о том, чего не видно. Однако внимательный человек, не обязательно погруженный в церковное и христианское, может «прочитать» нас, что за нашей заботой о картинке кроется в действительности внутренний плохой помысл и мы хотим нравиться людям, но не хотим нравиться Богу. Вот как мы сами себя выдаем.

Божественные Евангелия действительно отсылают нас к внутренней стороне чаши. Дискурс Христа Спасителя в своей совокупности касается той области, где рождаются помыслы, где рождаются намерения, где мотивируются наши дела и позиции. Там они мотивируются. Великая брань идет там – там вьют гнездо и наши страсти, там укореняются и наши добродетели: на уровне сердца, на уровне сокрытого помысла, – и там генерируются духи, владеющие нами, которые, в большинстве случаев, могут быть плохими. Например, к сожалению, дух лености, дух алчности, дух блуда, несметные и скверные духи. Там же вселяется и Дух Божий.

Наша культура, культура Евангелия и в особенности культура Восточной Церкви, – это культура внутреннего. И я рад, что вы ставите на обсуждение эту проблему, потому что действительно думаю, что это стало бы одним из важнейших и необходимейших ответов, которые мы сегодня должны дать миру, – а именно: для нас, тех, кто находится в Церкви, тех, кто составляет Церковь, тех, кто исповедует, что мы Церковь Божия, важно не то, что видно, а важно то, чего не видно. Важно то, что внутри человека.

Человеческим помыслом можно перевернуть мир сей. И это свидетельство мы, конечно, получили от Патериков, от отцов пустыни, от сегодняшних отшельников, обитающих в монастырях, в наших горах, на Святой Афонской Горе, – отцов, которые в своем внутреннем мире, после того как очистятся от этой бомбардировки помыслов, в своем духе охватывают весь мир.

Думаю, это одна из главных проблем. Мы должны показать миру – тем, как мы живем, тем, как существуем, тем, как мы движемся, – что для нас важно сердце, культура внутреннего, духа.

«Где нет борьбы с помыслом, человек уже побежден на деле»[1]

Далее, еще один аспект: мы так охвачены помыслами, что даже не способны их рецензировать, обозначить. Мне вспоминается сейчас одна сцена из Патерика с неким отцом, который, впрочем, казался слегка юродивым (некоторые из них притворялись юродивыми Христа ради) и смеялся «как дурачок», как мы сказали бы сегодня. И отцы таким его и считали, хоть и сами были отшельниками, как и он. И вот приходят три брата, которым захотелось посетить братство, и просят у старца благословения позволить им посмотреть кельи отцов. Старец говорит монаху, отправившемуся их сопровождать:

– Только к этому безумцу с ними не ходи.

И они прошли повсюду, но не нашли того, что искали. И наконец ушли, не увидев отшельника. И старец спросил себя: «А почему эти отцы захотели пойти к брату?» Пошел к нему сам и застал его исполняющим свое духовное делание. Но, увидев, что заходит старец, он по-дурацки засмеялся, как делал это обычно. И говорит ему старец:

– Ты меня больше не обманешь! Каково твое делание? Что ты здесь делаешь, в келье?

И тогда тот ему сказал:

– Я с утра, когда встаю, ставлю перед собой две корзинки и несколько камушков. Когда приходит ко мне благой помысл, я кладу камушек в правую корзинку, а когда приходит плохой помысл – в левую. И если к вечеру соберется больше камушков в корзинке со злыми помыслами, то не ем в тот день[2].

Чтобы было понятно, на каком уровне ведется борьба! А попробуй кто-нибудь из мирских, таких как мы, так обозначить свои помыслы! Он не выдержал бы и пяти минут, не говоря уже о целом дне. Сколько помыслов проходит через наш ум? Целая лавина! Наш ум похож на вселенную, полную метеоритов, как говорят отцы; идет их постоянное разбрасывание, рассеяние. Впрочем, отцы так и характеризуют мир – как рассеяние:

– Что такое мир? Рассеяние, – говорит один авва[3].

Но это не значит, что мы не должны рефлексировать над вещами. Борьбу там надо вести, и борьбу там надо выигрывать. Ибо если враг победил тебя на уровне помысла, ты уже раб.

Христос спасает утопающего апостола Петра
Христос спасает утопающего апостола Петра

– Вы говорили о хорошем помысле и плохом помысле. Но как можно оценить помысл как хороший? Плохой более очевиден, ну а хороший? Помысл хороший и помысл плохой

– Не думаю, что это большая проблема, если быть честными с самим собой, особенно для живущих на очень низком уровне, то есть на грубом. Большая проблема начинается тогда, когда кто-нибудь поднимается до очень тонкой брани. Как говорят отцы, «до тонкости помыслов немногие доходят». Но в нашей жизни, думаю, больших проблем нет, ибо мы все чувствуем, что, если мне приходит помысл поесть, например, а я уже ел, тогда этот помысл нехорош. Если мне приходит помысл пойти, а у меня нет там никаких дел, тогда этот помысл нехорош.

Конечно, не очень трудно увидеть, что обычно помыслы, доминирующие в уме и сердце каждого, возбуждаются доминирующими страстями. Это очень важно. Таким образом, человека, уже побежденного страстью блуда, блудные помыслы будут посещать всегда: и когда видит женщину, и когда не видит, и когда видит женщину серьезную, и когда несерьезную, и когда ест, и когда пьет, и когда спит, и когда встает.

Помыслы, доминирующие в уме и сердце, возбуждаются доминирующими страстями

Кто охвачен страстью сребролюбия, к примеру, над тем будут властвовать помыслы, проистекающие из этой страсти: как бы сэкономить, как бы заполучить деньги, как их приумножить, как их накопить, как обмануть кого-нибудь, – всё время. Над кем взял верх дух властолюбия, то есть любоначалия, тот всё время будет занят тем, как бы ему возвыситься в отношениях с другими, начиная с ближнего – мужа или жены – и кончая озабоченностью тем, как бы управлять массами людей.

Кто исследует себя и идентифицирует свои страсти, тому нетрудно идентифицировать и помыслы: какие из них хорошие, а какие плохие. Но существует и такой уровень, на котором очень трудно различать свои помыслы, поэтому наша Церковь постановила и Бог так просветил наших отцов, чтобы имелась практика встреч с духовником. Когда оказываемся перед дилеммой, мы идем к нему и спрашиваем:

– Отче, что мне делать?

А великие отцы пустыни делали так:

– Отче, у меня помысл навестить авву такого-то. Хорошо это или плохо?

Что само по себе может быть хорошим помыслом, в очень конкретном контексте конкретной личности может оказаться пагубным.

Один отец из Патерика пять лет исследовал свой помысл: пойти ли навестить другого отца. Пять лет! И спустя пять лет делает вывод, что хорошо будет пойти. Таким образом, помысл сам по себе может быть хорошим, «ведь я иду к авве», но может быть и лукавым: «Враг вытаскивает меня из кельи, – к примеру, – а по пути, пока буду идти к старцу, со мной произойдет искушение»[4].

Но, я думаю, мы не на этом уровне: немногие из нас таковы, как те люди Божии, которые есть повсюду и которые так чувствительны и так чисты, что могут достигать брани в различении помыслов, который из них хорош, а который плох. Я думаю, нам тоже очень хорошо известны эти помыслы, только у нас нет такой чувствительности, чтобы их ощутить, и мы невнимательны, и, когда нас похищает плохой помысл, мы его осуществляем!

Блудная страсть – это своего рода одержимость

– В наши дни мы на каждом шагу видим гнусные вещи, развратные изображения, провоцирующие соответствующие действия. Что делать с умом в этом контексте? Как хранить себя от этой брани?

– Это действительно ядерная война. Потому что, как мы это констатируем как духовники, эту брань, которую враг задает нам в интимной сфере, очень тяжело вести – это уже фактически не брань помысла, поскольку этот мерзкий, блудный мир уже проник внутрь тебя. Это своего рода одержимость, если хотите. Профессор Мацукас[5] в одном из своих трактатов о демонологии очень интересно говорит об этой демонизации человека (вернее, его частичной демонизации, мы не говорим о полной одержимости), то есть об одержимости злом такого рода, что часть человека охвачена духом определенного типа. И тогда речь там идет уже не о помысле – было бы хорошо, если бы это была брань с помыслом! – он уже одержимый, у него уже нет шанса освободиться самому, если только по многой молитве о нем.

Из Патерика же мне приходит на память один случай (в последнее время я пребываю в атмосфере Патерика): борется один отец с помыслом блуда несколько лет и не может его победить, в пустыне. И говорит отцам:

– Братия, что делать?

И тогда все встали на молитву о нем, и так он победил помысл.

В подобных ситуациях, по моему мнению, остается только бежать к «врачу», как говорится, к священнику, на исповедь со многим покаянием, и чтобы окружающие, отцы, молились о тебе. Ибо такое состояние (оно случается сегодня с молодыми, но и с возрастными тоже: это факт, что они тоже становятся пленниками этого спектакля) – это уже болезнь. Я уподобляю ее одержимости, и не случайно…

– Вы имеете в виду увлечение порнографией?

– Да, увлечение порнографией и всякий спектакль подобного рода.

– Есть еще возможность случайно увидеть где-нибудь развратное изображение, например. Остановишься на нем на какое-то время, всего на несколько секунд. С какого момента можно говорить, что такое столкновение может составить грех для твоего ума?

– Среди отцов пустыни существует спор о том, является ли грехом плохой помысл сам по себе или не является. Если тебе пришел плохой помысл, вот как вы говорили: ты увидел изображение и у тебя остался помысл, или тебе только пришел помысл (ибо помысл приходит), то отцы говорят, что нет: плохой помысл, если пришел, не является грехом сам по себе. Только если сочетаешься с ним, если услаждаешься им и исполняешь его делом. Кто-то говорил, что лукавство на уровне помысла, только помышляемое, не является лукавством, как и правда только помышляемая не есть правда. Итак, только когда оно осуществляется определенным образом. Но помысл – это первая ступень.

– В этом трагизм культуры, в которой мы подвергаемся опасности через зрение вещей…

– Здесь ужасное извращение. Потому что враг так ловко всё подстроил, что повергает человека в виртуальную сферу, даже не в реальную. Таким образом, [эта культура] потребляется впустую, совершенно жалким и гротескным образом. Это, по моему мнению, огромная победа врага, это своего рода рукоблудие – а на самом деле это и есть рукоблудие, потому что происходит не на уровне естества.

Мнимости – ложные, необоснованные мнения

Сучок в глазе брата твоего...
Сучок в глазе брата твоего...

Думаю, когда мы говорим для мирских людей в отдельности, не надо вести разговор на таком сложном уровне. В миру наши проблемы стоят на весьма низком, грубом уровне. Например, как духовник скажу вам: большой проблемой в области борьбы с помыслами здесь является то, что я называю мнимостями, – то, что человеку кажется, будто оно есть, а в реальности его нет.

Сегодня люди живут мнимостями: «мне кажется…» И больше всего жертв этих помыслов

Эта мнимость превращается в упорный помысл, который мало-помалу овладевает нами. Например, кому-то кажется, что его супруг не ведет себя подобающим образом, или в определенной ситуации был невнимателен, или, в другой ситуации, не был, скажем так, великодушен. Им кажется. И эта мнимость в контексте отношений, о которых не заботятся, растет-растет-растет, пока не породит ложный мир. По моему опыту, больше всего жертв в этой области, в области людей, живущих здесь, в миру, приносят эти мнимости.

Я стараюсь на исповеди (с тех пор, как понял, что некоторые вещи, о которых мне говорили люди, могут быть мнимостями) показать верующим, что это помыслы, принятые ими и постоянно подпитываемые всевозможными совпадениями: «А-а-а, это так, значит, произошло это. Вот и подтверждается то, о чем я думал». И двое, если у них нет очень открытого и непосредственного общения, могут дойти до драматических ситуаций.

Я говорю им:

– Да это же мнимость!

– Нет…

– Ну подожди, давай хорошенько на всё посмотрим. Ты говорил с ним, да? Он тебе это как-нибудь подтвердил?

– Нет…

Кроме того, есть еще и очень зловредная готовность застукать другого с кем-нибудь в этой борьбе любящих: «кто кого».

Так что, по моему мнению, существует и эта область, которая должна нас волновать, когда мы говорим о помыслах: мнимости, мнения ложные, безосновательные. Патологическая ревность, к примеру, рождается из ложных помыслов, из мнимостей, которые взращиваются и растут, растут в нас, подобно бомбе, только из-за того, что ты позволил помыслу угнездиться в тебе и потом кормишь его, словно змею. Это так. Какой-то плохой помысл.

Поэтому отцы и говорят, чтобы мы ни за что не принимали в себя плохой помысл, равно как и злословие и осуждение. Помните отца Софиана, как мягок он был во всем, но как беспощаден к осуждению ближнего? Потому что осуждение ближнего зиждется на плохом помысле. А плохой помысл, если совьет себе гнездо, будет расти внутри тебя, как змея. На почве, конечно же, эгоизма и комплексов, имеющихся у нас. Мы хотим себя оценить путем сравнения с другими и умножаем плохие помыслы, глядя на других, и хорошие – о себе – тоже умножаем.

– Коль скоро вы упомянули отца Софиана. Помню, одному моему другу, который исповедовался ему в блудных помыслах, он сказал: «Очень прошу вас, не осуждайте». Тот повторил: «Но у меня блудные помыслы, отче, и я…» – он подумал, что батюшка не расслышал. Но батюшка снова: «Прошу вас, не осуждайте больше!» Так сказал батюшка.

Осуждение и блуд очень связаны, и самый частый грех, в который впадает осуждающий, – это блуд

– У меня были беседы с отцом Софианом на эту тему, и он мне четко сказал, а потом я это нашел в нашей церковной литературе: того, кто осуждает, само осуждение делает очень уязвимым, и Бог перестает его покрывать, чтобы он пал. Причем самый частый грех, в который он впадает, это блуд. Поэтому они очень связаны, только человек не связывает их, потому что у него не хватает терпения ни проводить эту ассоциацию, ни слушать, к сожалению. Однако эта проблема крайне распространена.

Мнительность в сочетании с подозрительностью, с осуждением другого – это повальные болезни в настоящее время в Румынии: мы все всех подозреваем. Была эпоха, когда эта взаимная подозрительность нагнеталась, и мы так и остались с ней и всех подозреваем: супругов, супруг, соседей, коллег, начальников, подчиненных и т.д. И это не просто помысл внутри нас, а наше внутреннее доминирующее состояние, которое растет, потому что мы вместо того, чтобы бороться с ним, всё время его подпитываем неопровержимыми «аргументами». И не понимаем, что вскармливаем внутри себя змею.

(Окончание следует.)

Вопросы протоиерею Константину Коману
задавал Георгий Фечору

Перевела с румынского Зинаида Пейкова
Familia Ortodoxa (Православная семья)


[1] «Когда спросили авву Кира Александрийского о блудном помысле, он отвечал так: если ты не имеешь помысла, то ты без надежды, – ибо, если не имеешь помыслов, то имеешь дело» (Древний патерик. Гл. 5, 5; Достопамятные сказания. Об авве Кире).

[2] Часть упоминаемых в статье сюжетов отсутствует в русском переводе «Патерика».

[3] Ср.: «Начало зол – рассеянность» (Древний патерик. Гл. 2, 27; Достопамятные сказания. Об авве Пимене, 43).

[4] См.: Древний патерик. Гл. 20, 4; Достопамятные сказания. Об авве Макарии Египетском, 2.

[5] Архимандрит Никос (Мацукас; 1934–2006) был профессором догматики богословского факультета Салоникского Аристотелевского университета.