Генералиссимус российских и морских сил, генерал-фельдмаршал австрийских и сардинских войск, кавалер всех российских орденов своего времени и многих иностранных, граф Рымникский, князь Италийский, не проигравший ни одного сражения в своей жизни, был человеком глубоко верующим. Эпизодов, свидетельствующих об этом, множество. Вот лишь один из них.
Крепость Кинбурн находилась на берегу Черного моря. Во время Русско-турецкой войны 1787–1791 годов турки хотели выбить русских из цитадели, чтобы открыть путь к Крыму и сжечь наши корабли, которые стояли в море недалеко от крепости. Неприятель обстреливал Кинбурн с моря, а генерал-аншеф Суворов в это время был... в церкви.
Дело происходило 1 (14) октября 1787 года, в праздник Покрова Богородицы. Александр Васильевич с утра пошел на службу. В это время турки уже подошли к берегу. Солдаты неприятеля высаживались с кораблей. Наш командующий знал об этом, но приказывал огонь не открывать. Ждать.
Гасан-паша, командовавший турецким войском, приказал отвести пустые турецкие суда от берега в море, чтобы его воины знали, что отступать им некуда.
Суворов ничего не предпринимал, оставался в храме, и только командовал: «Ждем...»
Русские генералы в ужасе прибегали к командующему с докладами: «Турки копают укрепления!... Ваша светлость, закрепятся ведь на берегу — их не вышибить!» — «Помилуй Бог! — сердился Суворов. — Что вы мешаете мне слушать литургию? Сказал — ждем!..»
Дождались, наконец, когда десант высадился полностью. Турки при поддержке корабельных пушек двинулись атакой на Кинбурн. Дошли до самых стен, казалось — крепость обречена, как вдруг...
Наши бомбардиры ударили разом изо всех орудий! Русские солдаты пошли в атаку сразу со всех сторон! Два отряда обошли крепость и ударили с флангов, а третий отряд наступал спереди — в штыки!
На узкой полоске Кинбурнской косы шириной в двести метров завязалось жесточайшее сражение. Вот тут уже Суворов ничего не ждал — верный своему девизу «быстрота и натиск», он оказался впереди, в самой гуще боя. Орловский полк, с которым наступал генерал-аншеф, был уничтожен почти полностью. Суворова сбили с коня и ранили в грудь. Наши стали отступать. Остаться бы великому полководцу навсегда на поле брани, если бы не верный мушкетер Иван Новиков (в восемнадцатом веке мушкетерами называли солдат, которые стреляли из мушкетов). Новиков сумел вытащить своего командира из-под пуль.
Перевязанный Суворов продолжал отдавать команды и... снова ринулся в бой, сражался наравне со своими солдатами! Его ранили еще раз, теперь — в руку. Но он опять не отступил!
Есаул отнес Александра Васильевича к морю, промыл ему рану, перевязал своим галстуком. В окровавленной рубашке Суворов снова вскочил на коня, на груди — крест, в руке — сабля и — вперед, в атаку!
Наши воины, вдохновленные примером своего бесстрашного командующего, оттеснили свирепых турецких янычар и столкнули их в море!
Виктория!
Для тех, кто отличился в Кинбурнском сражении, выпустили специальную медаль. А сам Суворов приказал в честь славной победы построить церковь Покрова Пресвятой Богородицы.
