Старец Силуан жил на мельнице, и у него было какое-то количество трудников. Тогда каждый монастырь на Афоне занимался и строительством, и было большое хозяйство, и все монахи руководили этим процессом, и туда приезжали тысячи людей. Если сейчас – до сотни, то тогда было до тысячи, до двух, до трёх тысяч! Это целые маленькие города. И у него спрашивали: "А что, Силуан, у тебя все так хорошо работают? Как ты ими управляешь?", он отвечает: "Да никак, я просто молюсь за каждого". И благодать Божия ему в этом помогала. Можете себе представить, что Бог этому человеку, Силуану, не мог ни в чём отказать, и благодатью Своей воздействовал на его трудников, и они работали лучше всех. Вот и всё. Без всякой логистики, без всякой стимуляции, без всякой мотивации. Даже не сообщая им, что он с ними делает. Потому что, если б он сказал, они бы не удивились. Ну в что, монах, он и должен молиться. Ну вот он и молился.
А мы, к сожалению, молитву воспринимаем как нечто механическое. Молитва не может быть механической. Молитва – это исключительно сердце к сердцу, душа к душе, если можно так выразиться в отношении человека и Бога. Понятно, что у Бога нет сердца, Он Сам одно сплошное сердце, которое шире всей вселенной, причём места хватает там каждому из нас. И не из нас. Потому что с одними есть у Него какое-то общение, а других ждёт, может быть, кто-то ещё проснётся, очнётся.
Так же и будущее нашего мира. Сейчас возникло некоторое напряжение. Непонятно, чем это кончится. Действительно затеют ли войну, либо это всё блеф, попужать. Такая тоже есть традиция. Мы этого не знаем. Но спасение даже в такой мелочи, как война, тоже зависит от того, какое количество людей придёт к Богу, не формально выполняя какие-то простые вещи, а именно чтобы сердце нашло Бога и возлюбило Его, и была бы готовность отдать всё своё сердце со всею своей жизнью именно Ему. Вот такой веры, к сожалению, у нашего народа пока не хватает. А если не хватает, зачем он нужен и вообще кому? Если сын забыл про мать и не звонит, не пишет, не приезжает, и она не знает, жив он или нет, то какая разница, жив он или нет. Это непринципиально. Конечно, Бог знает всё про каждого. Но на то он и Бог. Но так ли мы знаем нашего Бога, Которого познали наши святые?
