Как-то мне задали такой вопрос: а не отразятся ли грехи того, за кого ты молишься, на тебе самом, или всё-таки за грешников надо молиться, чтобы Господь простил их?
Действительно, молясь за другого, ты неизбежно вмешиваешься в его жизнь. Поэтому, действительно, можешь понести какую-то тяжесть, коли уж ты решил обратиться к Богу о прощении его грехов. С другой стороны, не за праведников же нам молиться. В наших молитвах нуждаются грешники.
Обе позиции разумны. Разница заключается лишь в нашем желании защититься и в степени решимости помочь другому. Конечно, нужно думать и о защите, и о своих адекватных способностях. Выше головы не прыгнешь. То есть не нужно брать на себя много. Необходимо рассчитывать свои силы.
С другой стороны, любовь — это жертва, человеку плохо, и значит за него надо молиться. Тоже правильно. Только нужно рассчитать свои силы. А если полез в драку — сил не жалей.
Вторая позиция более подвижническая. Она уязвима лишь в том смысле — сможешь ли ты? Если тебе реально покажут мешки грехов этого человека, то сможешь ли ты понести за него молитвы?
Одному из святых — Парфению Затворнику Киевскому — было показано поле, заросшее жуткими колючками. К нему было страшно подойти, не за что взяться. И ему был голос: «Пропалывай!»
Что это? Это грехи тех, кто просит тебя молиться.
Упал – вставай. Болит – терпи. И не называй грех нормой, а болезнь – необходимостью. Выгорание елея происходит у всех без исключения. Все рискуют потерять огонь в светильнике веры – так елей мало-помалу расходуется. Но весь вопрос в том, что подливать нужно регулярно масло в светильник, и накапливать запас, и держать его при себе. Выгорание будет катастрофическим и необратимым, если не заботиться о запасе масла. Это значит: твори добро во Христе, умножай молитвы, запасайся елеем Святого Духа сегодня – во дни изобилия веры. Потом неизбежно наступят дни скудости, дни сухости и тяжких испытаний. В те дни выживут те, у кого был запас.
