Авва Геласий соглашался один раз в год ходить в Антиохию на проповедь. Послушать его собиралось великое множество народа. Один из братьев как-то спросил его:
– Отче, не искушает ли тебя суетная слава при виде такого множества народа вокруг тебя?
– Нет, брат, – отвечал Геласий, – я думаю, что если бы меня казнили, народа собралось бы еще больше...
До того, как стать монахом, авва Лонгин работал в мастерской корзинщика. Каждый день он должен был сплетать по пятнадцать корзин. Однажды, работая весьма усердно, он сплел целых двадцать корзин.
– Разве мне не полагается дополнительной платы за эти корзины? – спросил он хозяина.
– Да, – отвечал хозяин, – но ты ведь знаешь, что говорится в Библии: «В поте лица твоего будешь добывать хлеб свой».
– Нигде, однако, не говорится, что я должен также добывать и твой! – возразил Лонгин.
Один инок ушел по делам в город, вернулся через какое-то время. Другой инок, который никуда не уходил, спрашивает:
– Ну как там, в миру? Как люди живут?
– Да плохо, брат, люди живут – все ссорятся, ругаются, спорят...
– А что это такое – спорить?
– Ну вот, смотри, кусок хлеба. Я сейчас тебе скажу: «Это мой кусок!» А ты мне скажи: «Нет, мой!»
– Ну давай!..
– Это мой кусок хлеба!
– Твой, твой!
Авва Илларион рассказывал такую историю о недоверии. Двум братьям из разных монастырей предстояло провести ночь в одной гостинице. Один из них, поглядев на своего собрата, отнес хозяину свой небольшой багаж и сказал ему:
– Спрячь это у себя, ибо мой собрат внушает мне мало доверия.
– Я положу это вместе с его вещами, – отвечал хозяин. – Он только что был здесь и сказал мне то же самое.
Авва Афанасий был при смерти. Врачу, который уверял его, что у него нет ничего серьезного, он сказал:
– Какая удача! Значит, я умираю в добром здравии.
Ожидая визита епископа, авва Макарий отправился на рынок в соседнюю деревню. Там он недовольно разглядывал лежащих на прилавке худосочных цыплят, когда торговец подошел к нему и зашептал на ухо:
– Покупай, покупай, отче! Поверь мне, эти цыплята прибывают сюда каждый день из Александрии.
– Охотно верю, брат. Только зря ты заставляешь их проделывать такой путь пешком.
Один старец шел по пустыне, погрузившись в размышление, и неожиданно свалился в глубокий овраг. Монахи, найдя его, решили, что он умер, и отнесли его в кладбищенскую часовню. Каково же было их изумление, когда старец пришел в себя!
– А мы сочли тебя мертвым, брат! – воскликнули они хором.
– А вот я, напротив, знал, что я не умер, – спокойно отвечал старец.
– Откуда же ты знал, что ты не умер, если ты не подавал никаких признаков жизни?
– Я испытывал голод и у меня мерзли ноги.
– Ну и что?
– И я подумал: если я умер, то должен находиться или в раю, или в аду. Но если я в раю, я не могу быть голоден, а если в аду, у меня не могут мерзнуть ноги!
Несколько мирских людей пришли к авве Сисою.
– Мы тут проходили мимо... – начали они, и надолго замолкли.
Так ничего и не выговорив, они решили наконец удалиться, и старец на прощание им сказал:
– В следующий раз, когда будете проходить мимо, то проходите, проходите...
Авва Сисой сказал по поводу александрийских богословов: «Если бы Господь Бог поручил составить десять заповедей богословам, у нас были бы тысячи заповедей».
Один человек сказал основателю монашества Антонию:
– Ты самый великий монах на всем Востоке!
– Дьявол уже говорил мне об этом, – отвечал Антоний.
Авва Исарий сказал: «Для того, кто верует, нет вопросов, а для того, кто не верует, нет ответов».
