С момента основания первого европейского университета в Болонье в 1088 году университеты традиционно были очагами вольнодумства и инакомыслия.
И это было естественно. Когда церковь и инквизиция сжигали учёных на кострах за исследования в физике, астрономии, химии и анатомии, нельзя было быть одновременно адептом науки и приверженцем «официальной» (религиозной) версии описания мира.
Столетиями от прованских трубадуров, изобретших «весёлую науку» и до бурсаков Киево-Могилянской академии (реальной, а не нынешней), описанных Гоголем, – студенты университетов всегда отличались весёлым нравом, склонностью к авантюрам, легкомысленным отношением к общественной морали и лёгким цинизмом.
Нормальный студент, начиная с классического Средневековья и до наших дней – это любитель гульнуть, выпить, подраться, поиграть в азартные игры, предаться утехам с девицами и так далее.
Недаром немецкое слово «шулер», в оригинале означающее «ученик» или «школьник», в русском языке приняло значение «картёжник», ещё и склонный к передёргиванию.
Русское слово «бурсак», кстати, также часто содержит намёки на любителя выпить, поиграть в карты и приударить за барышнями.
Британские и американские ВУЗы не были исключениями. С их многочисленными братствами и сестринствами, организовывавшими регулярные алко- и секс-вечеринки, они ещё достаточно недавно считались теми ещё рассадниками разврата. А чуваки типа Хоффмана и Рубина из «Чикагской семёрки» проповедовали целому поколению студентов «секс, драгс энд рок-н-ролл».
Хоффман на суде заявлял, «В этой стране существуют миллионы законов. Мы намерены нарушить их все, включая закон всемирного тяготения». Или «Наша фракция подсудимых состояла из торчков, они же были вульгарными бухариками. Мы были волосатыми жизнерадостными хиппами, они – высокомерными яйцеголовыми политиканами».
Такие высказывания, собственно, прекрасно отображали дух американского студенчества, антисистемного, протестного, бунтующего и отрицающего истеблишмент.
Я прекрасно помню, как ещё несколько лет назад слушал лекцию сценариста «Догмы» Кевина Смита в одном из американских университетов. И вся лекция, посвящённая основам сценарного мастерства, была щедро пересыпана шуточками про религию, секс и вещества. И аудитория это прекрасно воспринимала.
А теперь всё (собственно, до сих пор это была одна большая подводка).
Всё.
Сегодня в американских университетах шутить нельзя. Практически ни о чём.
Американский стэндап вообще всегда был предельно жёстким, на грани. Великий и ужасный Джордж Карлин шутил про религию, секс, жирных, феминисток, истеблишмент и налоги, обзывал всех тупыми и так далее.
В европейской герменевтике Маг, он же Шут – это человек, который может произвольно менять значимость вещей. Высмеивать сокровенное и сакрализировать ничтожное. Человек, который самостоятельно для себя определяет приоритеты и ценность вещей, явлений и понятий (и может эту таблицу периодически пересматривать).
Ранние (до коммерциализации) мультфильмы с Фримэном, кстати, о том же – о самостоятельном формировании ценностей, об инакомыслии.
Но этот дух свободы умер. Всё. Похороны.
Шутам и комикам вообще всегда разрешали шутить о всяком. Начиная с того же Средневековья и заканчивая поздним СССР – Райкин, Жванецкий или Хазанов могли критиковать таким образом недостатки общества. Это такая форма обратной связи, когда власть имущие получают возможность узнать о том, что проблемы вообще существуют.
Но не в современных США.
Теперь американские комики отказываются выступать в американских университетах. Потому что американские университеты превратились в царство ханжества, а студенты стали «стражами политической корректности».
Пошутишь про жирных – возмутятся защитники прав бодипозитивных (жирных).
Пошутишь про секс или отношения с женщинами – возмутятся радфемки (страшные воинствующие лесбиянки).
Пошутишь про религию – оскорбление чувств верующих.
Пошутишь про негров – кококо BLM.
Пошутишь про «культуру отмены» – тебя отменят.
Я серьёзно. Американский комик Билл Берр пошутил на вручении «Гремми», во время объявления победителя в номинации «Тропический латиноамериканский альбом», сказав, что феминистки обязательно возмутятся, почему награду вручает белый цисгендерный мужчина. Феминистки обиделись на эту шутку.
Если они такие унылые, пока они студенты, представьте себе, какими они будут скучными, когда повзрослеют.
Билла Берра также обвиняют в расизме. Хотя он женат на негритянке. Но кого сегодня в США волнуют логика там или какая-то реальность. Достаточно просто обвинить.
Может он женился на ней, чтобы угнетать и доминировать. В разных позициях. Кхм.
Когда я был студентом, то каких мы только прозвищ друг другу не придумывали. Извращались изо всех сил. Подшучивали и подкалывали друг дружку постоянно. Это называлось «метать топоры». Причём обижаться было нельзя, это было признаком слабости и заниженной самооценки. Лучшая реакция «А ты хорош, подколол, могёшь. Пацаны вообще ребята».
А в штатах теперь «Давайте не будем хлопать, потому что в зале есть люди, которых это триггерит. Давайте не будем говорить гендерно окрашенные слова («он» или «она»), потому что некоторых это триггерит». И так далее.
А меня триггерит, что вас это триггерит. Уважайте мои чувства. И живите с этим.
Вы правда хотите перенимать такое убожество и торжество обиженок у светлолицых вырождающихся эльфов?
Как говорил всё тот же Карлин, «У тебя есть право высказать своё мнение. А у меня есть право засунуть это мнение тебе в одно место».
